| МОЙ СЫН НАРКОМАН? ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! |  |
| 'Кукольная семейка' | Секс. насилие, безумие | Куклы как люди художницы Елены Базылевой |
 |
Елена Базылева
Завтра утром, перед работой, я должна зайти в кулинарию и купить любимый торт моего сына. А после работы я сразу же поеду к нему – он теперь живет отдельно, купил себе квартиру. Я знаю, что он будет дома, хотя никаких гостей не ждет. Он забыл. Он забыл, что завтра у него юбилей – ровно пять лет назад он окончательно и бесповоротно перестал употреблять наркотики. А я помню. Как будто бы все вчера случилось. … Сын учился в десятом кассе, когда я нашла у него в столе какую-то засушенную травку в пузыречке. Я никогда раньше не видела марихуанны, не знала как она выглядит. На мой вопрос, что это, сын сказал: «Да так, ерунда». И я даже не спросила у него, зачем ему эта «ерунда» нужна – просто бросила пузырек в ящик стола и постаралась побыстрее забыть о нем. Второй раз дочка показала мне лекарство «кетамин» - оно валялось у сына на полке. Я встревожилась. Первым делом обратилась в аптеку, и когда узнала, что кетамин применяется для наркоза, успокоилась. Но у сына все-таки спросила: «Зачем тебе кетамин?» Он небрежно бросил: «Это не мне. Я должен был его передать и забыл». Потом, оглядываясь назад, я долго изводила себя мучительными вопросами: «Почему я так легко принимала на веру его слова? Почему я была так слепа?» Но потом я поняла: я боялась правды. Мне слишком страшно было представить себе, что мой сын – наркоман. Однажды, выйдя из дома, я обнаружила, что забыла кошелек. Вернулась и … увидела сына невменяемым. Он только что укололся. С чем можно сравнить мои ощущения в тот момент? На меня обрушился смерч! Самое лучшее - упасть замертво и никогда больше не подниматься! Когда я немного пришла в себя, первая мысль: «Скрыть! Скрыть ото всех! От соседей, от родителей одноклассников, от учителей – чтобы сына не выгнали из школы. От мужа тоже – скрыть! Мы уже давно живем как чужие. Он все равно не поможет, устранится. Он только всю вину свалит на меня!» Я начала практически тыкаться вслепую. Я боялась выдать себя и сына неосторожным вопросом. Когда в моем присутствии начинали говорить о наркотиках, я вся цепенела. В каждом слове мне слышался намек на то, что всем и все уже известно, что на меня за моей спиной показывают пальцем. Я перестала доверять не только подругам и сослуживцам, но и самым близким мне людям – матери, сестрам. Я повела сына к заезжему «кудеснику-экстрасенсу», о котором узнала из объявлений, развешанных на всех столбах в городе. Я отдала кучу денег за пять «целительных» сеансов. В конце «курса лечения» сын украл мои золотые серьги и продал их, чтобы купить себе наркотики. С экстрасенсами было покончено. Я потащила его в наркологическую больницу. Может, нам не повезло, может, я ненароком дала понять, что с нас много денег не возьмешь, но врач разговаривал так пренебрежительно, что мы оба вышли из больницы растерянные и опустошенные. Еле передвигая ноги, не глядя друг на друга, побрели домой. До вечера я проплакала. Я чувствовала полное бессилие перед бедой, свою полную неспособность справиться с ней. Чисто случайно я оказалась на кухне в то время, как по радио шла передача о каких-то семейных группах, где собираются родственники алкоголиков и наркоманов, и что там семьям помогают. На всякий случай я записала телефон, но для себя решила, что скорее умру, чем снова обращусь к кому-нибудь за помощью. В тот вечер я рассказала обо всем мужу. Почему я одна должна на себе тащить этот тяжкий груз? Почему одна должна ото всех прятать и скрывать нашу общую беду? Сначала муж отказывался верить. Потом зашелся в ярости. Его ярость увлекла за собой и меня. И вот мы, двое взрослых людей, мать и отец, задыхаясь от все нарастающей злобы, буквально изничтожали нашего больного ребенка. Мы кричали ему, что он – дерьмо, что нам противно дышать с ним одним воздухом, что он – причина всех наших бед и страданий, что его задушить надо было еще во младенчестве. Или не рожать вовсе – сделать аборт. Накричавшись, чуть было не подравшись, мы разошлись по своим углам и… стали жить дальше, ничего не предпринимая. Это было как сумасшествие какое! Ведь не могли же мы, в самом деле, думать, что такая беда «сама собой рассосется». Мы как будто впали в паралич. И вышли из него в тот день, когда сын в состоянии наркотического опьянения попал в милицию. Это стало известно в школе, и его из школы исключили. Тайное стало явным. Мне уже нечего было бояться. Но прошло еще много времени, прежде чем я поняла: страшная болезнь сына продвигалась, разрушая его, потому что сначала я, как страус, прятала голову под крыло, а потом просто бездействовала, находя сомнительное «утешение» в том, что он, сын, «сам виноват». А бездействовала я от гордыни, берегла «репутацию семьи». Но стоит ли любая репутация, любые суды-пересуды жизни ребенка! Да и репутация-то была липовая, показная. Чаще всего так и бывает: именно показное и отстаивается изо всех сил. Я пробивалась к лучшей, как мне казалось, жизни, из многодетной семьи, из маленького провинциального городка. Лучше всех окончила школу. В институте получила «красный» диплом. «Удачнее» всех вышла замуж. На зависть подругам детства и всем моим сестрам я «выбилась в люди» И так всеми этими «завоеваниями» дорожила, что когда поняла, что муж мне изменяет и давно живет своей, отдельной от меня жизнью, вне интересов нашей семьи, то запретила и ему и себе даже думать о разводе. Но жизнь-то в семье была невыносима! Как-то сын спросил: «А почему вы с отцом не разговариваете никогда и ни о чем? Ну, как люди говорят?» Я взорвалась: «Мало ли что между родителями бывает! Какое тебе до этого дело?!» Он говорит: «Тяжело слушать ваше молчание». Я: «А ты не слушай! Заткни уши и садись за учебники». ОН: « А оно не через уши, оно изнутри достает, ваше молчание». Я треснула его по затылку: «Умник нашелся! Философ! Ты бы так на уроках умничал!» Тогда я не сочла нужным хоть что-то объяснить своему ребенку. К тому времени я уже научилась не обращать внимания на боль в собственной душе и не сумела услышать боли в его голосе. Как я теперь понимаю, он сам стал искать пути освобождения от этой боли. Сначала начал курить. Несколько раз заявлялся домой пьяным. Я кричала на него до истерики. Я настроила в отношении сына грандиозных планов, я намечала картинок про то, как он прославит нашу семью своими выдающимися достижениями ( в которых будет и моя заслуга!), а он, своим поведением, рушил все мои мечты. Я не могла ему этого простить, не могла! На какое-то время он притих. Потом начал жаловаться мне, что ему почему-то все время хочется пить и что по ночам он не спит, потому, что у него болят коленки – это, как я потом поняла, были симптому наркомании. А я отмахивалась от этих разговоров. Меня больше беспокоило то, что он все хуже учится, и что вместо привычных похвал в адрес сына, я слышу от учителей жалобы на то, что он сидит на уроках с отсутствующим видом… Дорогую цену я заплатила за то, чтобы все это увидеть в самой себе и понять. Я поняла, наконец, что в семье, где нет любви и уважения между родителями, где все силы расходуются на то, чтобы поразить воображение знакомых и родственников внешней стороной жизни, не могут вырасти здоровые и нормальные дети. Они будут искать недостающее им тепло или хотя бы расслабление где-то на стороне. Хорошо, если их пронесет мимо алкоголя и наркотиков. Моего сына не пронесло… Мне повезло в одном: я все-таки пошла в семейную группу, где собирались такие же как и я отчаявшиеся родственники алкоголиков и наркоманов. Там я смогла вначале открыто высказать наболевшее, не беспокоясь, что от меня презрительно отвернутся, или осудят. Выплакаться на сочувствующем плече, а потом, с помощью тех, кто уже успешно прошел этой дорогой, сориентироваться во времени и пространстве, выбрать для себя направление действий, и методы и подходы. Такие группы называются «Ал-Анон» , и они давно существуют во всех странах мира. Есть они и в России в большинстве крупных городов. Там мне на многое открылись глаза: и на болезнь сына, и на собственную жизнь, и как правильно вести себя в такой ситуации. И на то, что наша семья полностью подходила под определение «дисфункциональной», где риск того, что дети начнут употреблять алкоголь или наркотики наиболее велик. Свою гордыню мне пришлось отбросить. Я с большим трудом, но научилась сострадать сыну. И он это почувствовал. Постепенно он начал мне улыбаться. Я перестала быть Цербером, кусающим его за каждую промашку, оплошку, за каждое неосторожное движение, и у него исчезло затравленное выражение лица, взгляд исподлобья, паясничание, которым он дразнил меня раньше. Я стала доверь сыну все больше и больше. Я предоставила ему свободу выбора, перестав понукать и командовать. Он и это понял, у него появилась ответственность за свою жизнь, за себя. Однажды он сам пошел к врачу. Сам устроился на работу. Это было только робкое начало нашей новой жизни. Не раз и не два еще были и срывы, и ощущение безысходности, и злобы на себя, на весь мир, друг на друга. Но мы выбрали верное направление и шли по нему, иногда ползли на пузе, продираясь сквозь колючки нетерпения, раздражения, собственного эгоизма. Я хорошо усвоила, что лекарства от наркомании не существует. То есть, нельзя пойти в аптеку, заплатить деньги, проглотить таблетку и ты здоров. Освобождение от нее дается медленно и трудно, но дается - с помощью врачей, психологов и, конечно, в первую очередь, с помощью родных и близких. И лечат не их деньги, а их душевное тепло и понимание. Сейчас моему сыну уже двадцать пять лет. Он закончил школу, учится в институте на вечернем. Он сам себе нашел интересную работу и вполне преуспевает в ней. Ему хочется поскорее забыть то болото, которое чуть не засосало его, но я не хочу забывать. Все случившееся заставило меня переосмыслить всю мою жизнь, все принципы, на которые я раньше опиралась, и научиться жить совсем по новому, выдвигая на первое место не деньги, не славу, не престиж, а душевное тепло, участие, понимание, способность принимать и любить себя и окружающих людей, какие они есть. Я не буду называть город, где мы живем и подпишусь самой распространенной фамилией в России. Я делаю это (кроме того, чтобы нас не узнали) еще и потому, что имя таким как я – Легион. Нас очень много – матерей наркоманов, мечущихся по жизни в полном отчаянье, тыкающихся в слепую в поисках «чудодейственного» средства, которое враз снимет с нас все наши беды и печали. Эта зараза расползлась по всей стране. И не думайте, как я когда-то думала: «Уж с моими-то детьми этого не случится! С кем угодно, только не с ними! Вон с тем парнем в соседнем доме- вечно болтается во дворе неприкаянный, всем грубит, вон с той девчонкой из параллельного класса – всегда была балованная и глупая, - но не с моими!» Не прячьте под крыло голову… Татьяна Иванова. Приложения: 1. Внимание, Родители! Вы можете предотвратить беду или хотя бы вовремя остановить пристрастие к наркотикам своего сына или дочери, если будете вооружены знаниями, будете внимательны к собственному ребенку. Родителям нужно знать, что есть тип подростков, которые психологически предрасположены к наркотическому соблазну. Возможно. Что отрава уже была опробована. Типичные проблемы таких детей: - изолированность от общества, - резкие перепады настроения, - периоды сильной сонливости, - суицидальные попытки или угрозы их, - вспышки ярости, агрессии, - «заговаривание», неадекватная речь, - страсть к порнографии, военным аксессуарам или демонической символике, - отказ от пищи, или наоборот, обжорство, - периоды серьезной депрессии, - пренебрежение гигиеной, - нанесение себе физического вреде. Дело зашло уже далеко, сформировалась зависимость от наркотиков, если есть: - провалы в памяти, - сильное возбуждение, - «дорожки» от уколов, - сосредоточенность на наркотиках, - нарушения работы печени и гастриты - вспышки ярости, агрессии, - случайные связи. Внимание, родители! Эти проблемы являются медицинскими и требуют немедленного обращения к специалистам- медикам! 2.Что такое «дисфункциональная» семья: Для многих привычно, говоря о неблагополучной социальной среде, представлять в первую очередь только крайнюю ситуацию: семью, в которой отец-алкоголик истязает жену и детей; седую, разбитую многочисленными заболеваниями несчастную мать, неспособную «вывести в люди» своих детей; нищету, убожество, запустение в доме, трущобный район, школу, в которой невежественные учителя бьют детей, натравливают их друг на друга. Но, к сожалению, неблагополучие может быть в семьях, где картина сторонней жизни для стороннего наблюдателя кажется вполне идиллической : образованные, культурные родители, пользующиеся почетом и уважением со стороны соседей и сослуживцев, полный достаток, чистота в доме, прекрасно успевающие в школе дети, которые, к тому ж, занимаются еще в нескольких кружках, секциях, ходят в музыкальную школу. Какими же признаками характеризуется неблагополучная (дисфункциональная) семья? Вот только некоторые из них: - любая форма зависимости у кого-либо из членов семьи. Это не только порицаемые обществом формы зависимости – наркомания, алкоголизм, но и такие ее виды, которые подчас не осознает даже сам страдающий такой зависимостью человек: например, страсть к обжорству, к азартным играм( в том числе и к компьютерным). Или, даже, зависимость от работы (трудоголизм); - Неполная семья. Неполнота семьи – это неблагополучие уже само по себе. Неважно, почему семья стала неполной – ушел ли один из супругов, погиб ли он в катастрофе, на войне, умер ли от болезни, или отбывает длительное наказание в тюрьме – во всех таких случаях семья лишается возможности во всей своей полноте выполнять свои функции; - Длительная и тяжелая соматическая или психическая болезнь кого-либо из членов семьи. Как и предыдущие, этот фактор определяет выключенность человека из семейной жизни во всей ее полноте; - Наличие в семье «секрета», «тайны», из какой бы области они не были: недобросовестный источник доходов семейного бюджета, любовные похождения матери или национальность быбушки. Характерными признаками неблагополучной семьи (или среды) могут служить так же установленные в ней негласные правила: - не говорить о своих проблемах, делать вид, что их нет вовсе; - не выражать открыто своих чувств; - избегать прямых высказываний, стремиться к выражению своих мыслей иносказаниями. А своих потребностей – через манипуляции; - привычки строить нереальные планы и возлагать на людей или обстоятельства вину за крах несбыточных надежд; - всюду искать и находить врагов и недоброжелателей; - «не выносить сор из избы» и «не раскачивать лодку» – то есть не вспоминать о тех проблемах. О которых всем удалось хотя бы на время забыть; - выпячивать и коллективно «гордиться» малейшими достижениями. Очевидно, что даже те признаки неблагополучных семей, которые были здесь перечислены, характерны для подавляющего большинства семей сегодняшней России, да и все государство до недавнего времени представляло одну большую дисфункциональную семью, которое теперь распалось на множество мелких, изолированных друг от друга. |
